Стих незабвенного Константина Григорьева, были же люд�

[Igor218]

Меня вы не узнаете в 2000-м году.
Я очень сильно изменюсь и к святости приду.
Я перестану мясо есть, я брошу водку пить,
Про курево забуду я, начну в спортзал ходить.

Я стану воплощением здоровья, наконец,
И все зашепчутся кругом - какой я молодец.
Я по режиму буду жить и пить один кефир,
И бегать по утрам трусцой, чтоб сбросить лишний жир.

Займусь я бодибилдингом и стану пресс качать,
И на работе больше всех я стану получать.
Карьеру быстро сделаю - поскольку всех бодрей,
Румяней, энергичнее, настойчивей, мудрей.

Я накатаю книжицу о радости труда,
О том, что пить, как и курить, не нужно никогда.
Сто лет, возможно, проживу - здоровых, долгих лет...
Ну, а пока той святости во мне, конечно, нет.

Я сам себе назначил срок - то будет новый век.
До той поры хочу успеть пожить как человек.
Осталось мало времени до резких перемен.
Нет, я не должен трезвым быть среди постылых стен.

И нажираюсь водки я, и пива - как бы впрок,
Зубами жадно мясо рву, чтоб накопить жирок.
И беспрестанно я курю, и неустанно пью,
На четвереньках бегаю, похожий на свинью,

Шарахаются от меня соседи и друзья,
Ведь я небрит, ведь я немыт, воняю крепко я.
Ох, напоследок я хочу повеселиться всласть -
Я начал пакостить кругом и начал вещи красть.

Я захожу в любой подъезд, чтоб справить там нужду,
Старушек полюбил пугать - я их у лифта жду.
Внезапно, с диким хохотом, бросаюсь я на них -
Им корчу рожи страшные и даже бью иных.

Потом бегу к друзьям-бомжам, мы политуру пьём
В каком-то детском садике, под крашеным грибком.
И голосами хриплыми орём мы до тех пор,
Покуда не заявится милиция во двор.

Себя я в вытрезвителе всё чаще нахожу -
Лежу под серой простынёй, от холода дрожу.
Пусть с бодуна меня мутит, колотит и трясёт,
Пусть перегаром от меня за километр несёт,

Я тихо бормочу себе: "Я лишь сейчас - такой,
Ждёт очищенье впереди, и святость, и покой...
Уже через два месяца наступит Новый год,
Он обновленье лично мне с собою принесёт.

Тогда - ни капли в рот, клянусь. А нынче я - спешу,
Опять я вечером напьюсь, и мясом закушу.
Да, кстати, нужно провести один эксперимент -
Перед великой трезвостью понюхать клей "Момент",

Да мухоморов бы достать, да дёрнуть анаши, -
Всё перепробовать хочу, все средства хороши..."
Лежу я в вытрезвителе, одежды не дают,
На фоне белокафельном здесь чёртики снуют.

"Уйдите, проклятущие!" - кричу я им, чертям,
глазами злобно зыркая по стенам и углам.

[Макс 73]

Жуть какая! Аж трясет!

[Igor218]

Он-же

Парадокс, или стихи про Оззи Осборна.

Жизнь - это такая игра,
Где всё и спасает, и губит.
Чем хуже вы были вчера,
Тем больше сегодня вас любят.

Попробуй стать хуже других,
Потом себе скажешь спасибо.
Сегодня дашь матерный стих,
А завтра махнёшь на Карибы.

Стать хуже других нелегко,
Но ты прояви себя в деле.
Зайти нужно так далеко,
Что все бы вокруг обалдели.

Любую рок-группу возьми -
Все пыхали там и бухали,
Но стали большими людьми,
Хотя с ЛСД не слезали.

Сейчас Оззи Осборн так мил…
А раньше он психом считался -
Жену свою чуть не убил,
Когда наркоты обожрался.

По-чёрному Оззик бухал,
Откусывал головы птичкам,
Буянил, орал, потакал
Своим нехорошим привычкам.

Себе он бухтел под балдой:
"Хочу быть морально непрочным.
Чтоб стать настоящей звездой,
Мне нужно быть мерзким, порочным…"

И что же? Все любят его,
Все шоу его обожают,
Правительство на торжество
Его в Белый дом приглашает.

А если б он паинькой был,
То был бы не так интересен.
Никто бы тогда не купил
Пластинку его новых песен.

Природа мудра и хитра,
Вновь Оззик с женой бабок срубят.
Чем хуже вы были вчера,
Тем больше сегодня вас любят.




-----------------------------------------

Упрекают меня, что я толстеньким стал,
что живот мой всё больше и шире.
Ох, бестактным друзьям повторять я устал:
"Относительно всё в этом мире..."

Я покушать люблю, мне худеть как-то лень...
Да и надо ли? Вряд ли, не стоит.
На природу взгляните! Чем толще тюлень,
тем скорее он самку покроет.

Очень многие женщины любят таких,
у кого есть брюшко, между прочим.
Мы, в отличье от желчных субъектов худых,
добродушны и часто хохочем.

Конституция тела моя такова,
что широк я в кости, а не тонок.
Говорила мне мама святые слова:
"Ты - не толстый, а крупный ребёнок".

Если б я занимался борьбою сумо,
мне кричали бы: "Эй, худощавый!"
Там, средь жирных гигантов, я был бы, как чмо,
обделённый и весом, и славой.

Я смотрю на себя - разве это живот?
Нет, серьезнее нужно питаться...
Вдруг борец из сумо на меня нападёт
и начнём животами толкаться?

Я животик свой пухлый безмерно люблю...
Что урчишь, моя радость? А, знаю.
Ну, пойдём, дорогой, я тебя покормлю,
а потом я с тобой погуляю.




-----------------------------------------



Per aspera ad astra

Я к твоим коленям припаду
Средь рутины и однообразья:
- Хочешь, подарю тебе звезду? ...
Ты кивнёшь лишь робко в знак согласья.

Я в ангар с улыбкой удалюсь;
Ты в ночное небо глянешь жадно;
И тогда я снова появлюсь
За штурвалом новенького "Шаттла".

И скажу я, "Астру" докурив:
- Ну-с, карета подана, миледи ...
Ты войдешь и устремишься в миф
Сквозь преграды световых столетий.

Много терний будет на пути -
Чёрных дыр смертельные ловушки,
Пыль, метеоритные дожди,
НЛО, их лазерные пушки.

Но звезда в конце концов сверкнёт,
Золотой подобная монете,
И я припаркую звездолёт
На ближайшей к той звезде планете.

- Вот звезда. Она теперь твоя, -
Щёлкнув зажигалкой, я нарушу
тишину. Восторга не тая,
Ты по трапу выбежишь наружу.

Я же внутрь втащу проворно трап,
Взмою ввысь, вновь щелкну зажигалкой
И скажу, гордясь своей смекалкой:
- Как ещё отвяжешься от баб? ...

[Макс 73]

Игорек, ты завязывай сочинять, или чонить позитивное лучше, про ацкий секес или ХД и свободу, типа- "Они ненавидят не нас а ту свободу, которую мы олицетворяем!"